5 ноября серпуховские депутаты утвердили новый Генплан развития г.о. Серпухов, который включал в себя присоединение 33 га к полигону ТБО «Лесная». Полигон должен закрыться в конце декабря и такое решение, показалось серпуховичам, мягко говоря, странным. Экоактивист Андрей Елькин в прошлом интервью Зебре Медиа высказал свои опасения по такому неоднозначному решению совета депутатов. После публикации этого решения в социальных сетях возникла острая полемика, пользователи сетей в основном критиковали решение совета. И вот спустя две недели Зебра Медиа вновь обратилась к Андрею Елькину за разъяснениями. Насколько велики риски, что полигон ТБО «Лесная» вместо полного закрытия обретет вторую жизнь?
– В прошлый раз мы обсудили тему присоединения дополнительных 33 га к полигону ТКО «Лесная», которое узаконили своим решением наши депутаты. За этим решением последовало много разговоров, обсуждений, комментариев. В данный момент появилась какая-нибудь дополнительная информация к этой истории?
– Решение депутатов действительно стало резонансным, и вызвало широкий отклик в нашем городском сообществе, но я считаю, что в данном случае правильнее будет апеллировать к документами. На момент нашего предыдущего разговора документов касательно этих участков земли было немного. Поэтому мы сделали запросы выписок на эти пять участков из ЕГРН, и ситуация стала более понятна. И если в самом начале было много заявлений, предположений, еще больше было спекуляций на эту тему, то сегодня картина приобретает более понятные контуры, и складывается в единую мозаику, которая начинает пугать ещё больше.
– Что удалось выяснить такого, чего не было в повестке до этого?
– Во-первых, совершенно внезапно выяснилось, что почти 2/3 площади, – а это 19 га земли, – к муниципальным землям не имеют никакого отношения. Большая часть этих земель была передана Государственному казенному учреждению Московской области «Центр содействия развитию земельно-имущественного комплекса Московской области». Причём, в реестре по передаче этих земель было чётко написано – «под строительство полигона ТБО».
– Присоединённые к старому полигону земли, о которых нас уверяли, что на них ничего, связанного с отходами, не будет происходить, уже изначально были заложены под новый полигон?
– Если верить реестру, – а реестр – это официальный документ, – назначение, под который передавались эти земли, именно об этом и говорит. Мало того, были недавние заявления в социальных сетях, что размещению там отходов якобы помешает санитарно-защитная зона и т.д. Тут я прошу немножко включить логику и вернуться назад. Когда у нас был старый участок полигона площадью всего 12 га, который вырос до 32, 8 га, у него тоже была санитарно-защитная зона. Однако же, она никому не помешала прирезать к полигону эти дополнительные участки, и увеличить его зоны в три раза.
Второе, если бы данные участки площадью 33 га по новому Генплану были выделены в определённую, обособленную зону, помимо действующего полигона, то ещё можно было бы считать это неким барьером, преградой, для того, чтобы на этих участках не появились отходы. А сейчас мы наблюдаем, что у нас зона Р-2.1, называемая «под рекультивацию полигона», включает в себя как действующий полигон, так и эти незагруженные участки. Данное обстоятельство опровергает тот факт, что якобы на этих территориях отходы размещать не получится. Но это единая сегодня территория, и на ней уже размещено порядка 6 млн. тонн отходов.
– Если спрогнозировать апокалиптическое развитие событий, что может произойти в реальности?
– Юристы в данном сюжете усматривают даже некую коррупционную составляющую. Чем она продиктована, станет понятно уже из текста искового заявления. Отпускать это всё на волю судьбы, мы не намеренны, потому что это мина замедленного действия.
По факту у нас получается, что от переданных участков более 20 га не имеют к муниципальным землям никакого отношения. И данный вид разрешённого использования отдаёт эксплуатацию этих участков полностью на волю собственника. А собственником в данном случае является Правительство Подмосковья. Соответственно, проводить на них любого вида работы, связанные с рекультивацией полигона – это их воля, и я уверен, что в ближайшем будущем воля эта проявится.
– Давай немного пофантазируем. В один момент на этой земле возникает некий ангар, который назовут «комплексом переработки отходов». Туда продолжат завозить ТБО после официального закрытия старой мусорной кучи, а наше руководство скажет: «Это частная территория, все разрешения у хозяев имеются и мы бессильны в законном порядке что-то предпринять». На твой взгляд, это рабочая версия?
– Могу предположить, что ради этого всё и затевалось. Только алгоритм, я думаю, будет ещё проще – для того, чтобы сегодня на Лесной появился новый полигон, достаточно разгрузить пару камазов с мусором, и составить проект с дозагрузкой, что и произошло у нас в недалёком прошлом.
– Но, как же эти действия соответствуют распоряжению сверху о закрытии всех полигонов в Подмосковье до конца 2020 года?
– Здесь следует читать между строк. Если мы вернёмся к территориальной схеме обращения с отходами, которая была принята совсем недавно, то в таблице 6 там перечислены полигоны, которые продолжат действовать. То есть эти заявления, как минимум, носят весьма необъективный характер. Второй момент, новые помойки сегодня носят новые названия. Ничего не изменив по сути в своей эксплуатации, они теперь называются «мусороперерабатывающие комплексы», «комплексы по переработке отходов» и др., из которых исключено слово «полигон». Но полигонами данные свалки, которые находятся на территории Подмосковья, никогда и не были. И эти новоделы, я боюсь, не смогут соответствовать названию «комплекс по переработке отходов».
Новые помойки сегодня носят новые названия. Ничего не изменив по сути в своей эксплуатации, они теперь называются «мусороперерабатывающие комплексы», «комплексы по переработке отходов» и др.
– Между тем, вы продолжаете судебную тяжбу. Что сегодня происходит на этом направлении?
– Нами было подано три апелляционные жалобы на решение суда, которое мы считаем абсолютно неправомерным, как и выводы экспертизы, основанные на тех цифрах, которые они хотели увидеть. Там были казуистические ошибки, которые привели к решению суда, их невозможно было не заметить, и на них делался акцент на последнем слушании.
– Например?
– И в территориальной схеме, и в проектах по рекультивации нашего действующего полигона фигурировала цифра «предельная ёмкость» полигона в размере 3 952 400 тонн. Это та мощность, свыше которой полигон не может принять. Экспертное учреждение, которое проводило экспертизу, почему-то приняли эту цифру за остаточный объем. Но он никогда не был остаточным, и был определён ещё проектом 2012 года, проект 2018 года его подтвердил, и нынешний проект, который сегодня проходит государственную экологическую экспертизу, так же подтвердил эту цифру. Установлено, что эксплуатант завёз за все годы 1 322 000 тонн грунта, таким образом, совокупно мы получаем цифру, близкую к 5,5 млн., но данным экспертным учреждением была определено в результате замеров, что тоже, в общем-то, является спорным, цифра в 5,8.
Таким образом, продолжая полигон загружать, они подойдут на момент закрытия к 6 млн. И это уже является фактическим доказательством, что полигон исчерпал свою мощность уже давно.
– Прямо сейчас в суде что происходит?
– В судах лежат три жалобы, одна из которых, я думаю, будет базовым исковым требованием, направленным в Европейский Суд по правам человека. Суд сейчас эти жалобы притормозил на вполне законных основаниях, мотивируя тем, что мы обязаны известить по этим жалобам всех истцов. Это 202 человека, и они должны быть поставлены в известность по почте первым классом, чем мы сейчас и занимаемся. Сроки нам отпущены до 4 декабря. Я думаю, что мы в них уложимся и продолжим отстаивать свои права.
В судах лежат три жалобы, одна из которых, я думаю, будет базовым исковым требованием, направленным в Европейский Суд по правам человека.
Хочу отметить, из тех 202 истцов, которые изначально выходили в суд в октябре прошлого года, двое уже умерли. Я считаю, что это достаточно печальный факт. Количество людей уменьшается по мере того, как они приближаются к правде. Выражаю соболезнования семьям и близких этих истцов, которые до последнего боролись за свои права.
Суд длится так долго, что истцы умирают в процессе…
– Перспектива перехода всей этой тяжбы в ЕСПЧ очевидна?
– Всё будет зависеть от решения суда. Аргументы, которые мы приводим в жалобе, на мой взгляд, вполне очевидны, и требуют разрешения на уровне начальных классов средней школы. Нужно сложить три цифры, и получить превышение объёма, а потом сравнить две цифры, какая из них больше, какая – меньше. Это не требует серьезной математической подготовки, и даже высшего образования. Но мы столкнулись с тем, что такие очевидные вещи не находят в суде понимания… Значит, будем отстаивать в Верховном суде, и если не найдём там тоже понимания, пойдем в ЕСПЧ.
Нужно сложить три цифры, и получить превышение объёма, а потом сравнить две цифры, какая из них больше, какая – меньше. Это не требует серьезной математической подготовки, и даже высшего образования. Но мы столкнулись с тем, что такие очевидные вещи не находят в суде понимания…
– В завершении разговора поделись собственным мнением. Откуда столь упорное стремление властей к архаичному способу утилизации отходов? 21 век на дворе, а в самом сердце страны бытовые отходы захораниваются первобытным способом…
– Могу предположить, что в первую очередь это изрядная доля коррупционного направления, потому что примитивный полигон – это быстрые деньги. При нынешних объемах загрузки срок объекта разумной площади ограничен 5 – 7 годами, после этого объект благополучно закрывается. Фактически ты зарабатываешь деньги сразу, получая на захоронении, как могу предположить, как законное, так и незаконное вознаграждение, сопровождая и прикрывая эти процессы. Плюс дополнительно после закрытия полигона зарабатываешь на рекультивации. Примеров этому более чем достаточно, один из них – в ближайшем ролике господина Голубева (эколог Александр Голубев – прим. ред.).
Примитивный полигон – это быстрые деньги
