– Год прошел после нашей беседы, которую мы и в шутку, и всерьез обозначили «как правильно не пропустить следующий год». Давай пройдемся по основным пунктам и сверим, все ли предсказанное, совпало, прикинем, что нас ждет впереди и попытаемся понять, насколько правильно или неправильно мы провели 2017 год.
– Мы не можем правильно или неправильно провести год, мы просто живем, а хорошо или плохо у нас это выходит, кому же судить-то? Мы и сами порой не понимаем, что с нами происходит – это и есть жизнь. Да, я перечитал свое прошлогоднее интервью и хочу отметить, что ничего особенного там предсказано не было. Просто какие-то вполне очевидные вещи произнес вслух. Даже кое в чем ошибся.
– Например?
– Например, я предсказал, что мост через Нару Жариков откроет в 2017 году.
– Это простительная ошибка, все в это поверили после того, как на всю Московскую область Жариков ответил губернатору, что откроет мост.
– Ну, во-первых, Жариков обещал губернатору открыть мост, кажется, в феврале, а мы говорили задолго до этого. А во-вторых, вопрос тут не должен вообще стоять в формате: верю – не верю. Если всерьез такими категориями оперировать в нашей политико-хозяйственной деятельности, то надо признать, что мы в племени живем, а не в государстве.
– Тогда давай лучше о том поговорим, что сбылось.
– А вот это уже интересней. Хотя бы от того интересней, что очень многие события никто не мог даже в самых смелых своих фантазиях вообразить. Серпуховичи прожили весь 2017 год в новой реальности. Год вообще оказался богат на «обновки» для нашего привычного миропонимания.
– Ты хотел сказать, богат на скандалы?
– Называть можно как угодно. Но скандал, это слишком уж жанровая штука. В скандале всегда должны быть характерные элементы: завязка, интрига, разоблачение и, главное, закономерный финал. У нас же в городе за последний год события разворачивались, как-то несуразно что ли…
Вот одна из самых громких историй – снос здания медцентра на Северном шоссе. Там же все шиворот-навыворот происходило. Сначала долго шли разбирательства в судах, и для аудитории это событиями даже не являлось. Потом начались непосредственно события. Медцентр подступились сносить. Но, как подступились, так и отступили. Хозяин заведения сначала попер, что говорится, буром на главу города. Потом, вроде как, и не попер уже. Потом они друг дружку заявлениями в компетентные органы завалили. Хозяин центра пришел на районную радиостанцию и в прямом эфире с главой района, уж чуть было, заветные слова не произнес, да передумал. И почти тут же снова все наоборот стал говорить, и даже в городском ТВ стал извиняться он за все, и помощи в сносе своего же здания у городских властей попросил.
Я все это почему именно так рассказываю? Я хочу найти то самое место в этой истории, которое скандалом называть принято.
– Вся история скандальная, чего тут отдельно-то искать?
– А вот и нет, мухи – отдельно, котлеты – отдельно. Долгие суды по медцентру, это рутина, а вымогательство взятки – если таковое имело место – это скандал. Это вышло наружу, это стало достоянием гласности, это спровоцировало компетентные органы на решительные действия, а областное руководство на оргвыводы. И в каком месте истории с медцентром такое произошло? Да там целая серия скандалов, казалось бы, должна произойти, а что в итоге вышло? Пшик, ничего, дырка от бублика.
– Ну, а сам ты как относишься к тому, что медцентр снесли?
– А как мне относиться? Это же не мой медцентр. Если бы мой был, я бы расстроился. Если бы я свой медцентр планировал бы строить или уже готовый имел, то обрадовался бы. Все в нашей жизни относительно. Почему из всех многочисленных публикаций на эту тему не нашлось репортера, который опросил бы хозяев или заведующих другими городскими медцентрами об их личном отношении к Василию Стрельникову и его «Медпрестижу»? Из того, что мелькнуло в соцсетях, я заметил, как кое-кто из коллег подбежал подтолкнуть падающего. Но это были всего лишь испуганные люди, настоящие выгодополучатели солидно промолчали.
– Что можешь сказать о ситуации вокруг Владимира Кирницкого?
– Когда его «тряпочный домик» сносили, я комментировал ситуацию, повторяться не буду, дай ссылку в тексте, кому интересно, тот почитает. Если ты о промежуточном итоге сейчас говоришь, то, честно признаться, я был удивлен, когда услышал о том, что Кирницкий арестован. Потом привык. Наверное, как и все остальные. Тоже вздрогнули сначала от этого неприятного слова арест, а потом стали жить дальше. Это же его арестовали, а не тебя или меня.
– На самом деле я не это ведь хотела спросить…
– А я, как и вся местная пресса, должен был взять чью-то сторону? Сейчас гораздо интересней не моя сторона, а что городская администрация планирует делать с необъятным «наследством» Владимира Романовича. Они начали было резко, да как-то не пошло. Слишком много оказалось действующих лиц в этой истории. Что ни «дом Кирницкого», то десятки семей. Этак, если весь Серпухов прошерстить, – где и что незаконно, – то Дмитрию Вячеславовичу не бывший детский дом под ночлежку оборудовать придется, а целый квартал в городе отстраивать для «жертв торжества закона».
– Год назад ты стоял на том, что информационной войны между главой района и губернатором нет. Нет ее и между главой района и главой города. Что можешь теперь сказать об этом?
– Теперь могу сказать, что есть борьба. Многие события можно было толковать по-разному, но один факт я смело могу записать в копилку реальных боевых действий.
– Какой факт?
– Недавнюю попытку Александру Шестуну «административку» привесить. Я внимательно посмотрел все репортажи о том, как манифестанты блокировали полигон «Лесная», и мне стало очевидно, что шутки кончились. Политика засосала наших полицейских, они нарушили главное правило – утратили свой собственный нейтралитет, и добром это для них не кончится.
– Вообще-то манифестация у полигона едва не закончилась плохо для главы района Александра Шестуна, а уж для задержанных она точно хорошо не закончилась. Причем, тут полиция и, что она «нарушила»?
– Шестуна на такой мякине не проведешь, уходить из-под удара он умеет мастерски. Я даже не побоюсь сказать, что это лучшее из его умений. Административка могла бы стать для главы района проблемой, именно поэтому он из-за такой, казалось бы, ерунды включил мощную защиту. Для задержанных, напротив, это ничто – приняли, освободили, поблагодарили. Зато полиция попала впросак. Что делает полиция в государстве? Она власть имущих от неимущих защищает. Есть еще одна важная функция у полиции – защищать свои корпоративные интересы. А на полигоне она кого и от кого защищала? В «битве при Лесной» полицейские по обоим этим пунктам промахнулись. А Шестун, когда еще помоложе да полегче весом был, сумел банду прокуроров победить. Что он теперь сделает, интересно будет посмотреть. А возвращаясь к твоему вопросу, я готов констатировать, что информационная война между главой района и главой города теперь идет. Кстати, могу ошибаться, но почему-то думается мне, что губернатор в Серпухов именно поэтому не приехал в конце ноября – начале декабря. А, вроде как, должен был приехать.
– Может быть, не стоит во всем искать политические причины?
– Во всем и не ищу, а в политике других причин нет, кроме политических. Сейчас вообще мало что происходит там, где политики нет. Лучше всего это заметно в СМИ. Если нет политики, то нет и СМИ. На рекламе сейчас ни одно издание не протянет, все медиа ресурсы только на политическом интересе держатся. И даже если напрямую политики не касаются, то все равно являются частью какой-то структуры политики не чуждой. Если у тебя есть пример, опровергающий это, то назови. Мне самому интересно.
– По СМИ спорить не буду, но все остальное…
– Что остальное? Благоустройство, которое приводится в качестве главного аргумента, когда становится горячо, – это разве не политика? Это политика в чистом, не замутненном виде. Любая социальная тема – тоже политика. Работники здравоохранения, образования, школ, садиков, поликлиник, больниц – главная социальная группа, которую водят по всем общественным слушаньям и выборам. Это ведь даже не смешно уже, когда собирают встречу мэра с горожанами, заполняют зал бюджетниками, и звучит нечто вроде: «сейчас мы будем говорить на самую острую и злободневную тему – тему благоустройства». И ты по-прежнему будешь называть это не политикой?
– Неужели все еще хуже, чем год назад?
– Есть такая поговорка типа анекдота. На вопрос, как твои дела? – сейчас правильно отвечать: хуже, чем вчера, но лучше, чем завтра. Я не совсем согласен с этим, но что-то в этом все же есть. А если серьезно, то, думаю, как и год назад, что пока серьезных причин горевать, у серпуховичей нет. Помнишь, как в старой комедии говорилось: «Все украдено до нас». Это, конечно, больше не к серпуховичам относится, а к гостям города. Но если перефразировать, то богато жить здесь никто никому не даст, все продолжают внимательно следить друг за дружкой и пытаться манипулировать внешней силой – это основная тенденция сохранялась в течение всего года, а остальное суть детали.
Но есть же хорошие подвижки. В Ивановских двориках и в Большевике новые школы строить начали – Красногорск денег выделил на это. Есть, правда, одна печаль. Мусорные полигоны под боком у обеих этих школ. Но ведь объявили, что потушили огонь в Съяново. Может быть, теперь наберутся опыта и уже не допустят подобной ситуации на Лесной?
С предстоящими выборами, как ни крути, а все на пользу людям идет. Если будет объединение города с районом, и новый совет депутатов будут собирать, то может быть, и совет теперь-то уж у избирателей появится? Да и сама посмотри, кризис – кризисом, а магазинов меньше не становится, машин на дорогах еще больше, чем год назад, а СМИ, которым только ленивый не предрекал верную гибель, сколько было их год назад, столько и осталось до сего момента. Город даже еще одну свою городскую газету выпустил.
– Когда ты начал успокаивать, мне еще грустней сделалось. Теперь я поняла, почему многие тебя просят, чтобы ты их не хвалил. Давай закруглимся и проведем блиц-опрос. Готов?
– Всегда готов.
– Владимира Кирницкого посадят?
– Он и так сидит, насколько я слышал.
– У Василия Стрельникова проблемы с администрацией закончились?
– Только начались.
– Мост через Нару откроют в этом году?
– Чтобы на этот раз открыли, отвечу, что не откроют.
– Полигон ТБО в Съяново больше не загорится?
– Загорится.
– Мы сможем делать интервью чаще, чем раз в год?
– Не только сможем, но и должны.
– Хоть чего-то хорошего я добилась от тебя услышать, на этом и поставим точку.
– Запятую.
– Хорошо, поставим запятую.
